На этой неделе «СТРОЙГАЗМОНТАЖ» Аркадия Ротенберга выиграл очередной конкурс «Газпрома» — компания построит более 400 км газопровода South Stream. Гендиректор «СТРОЙГАЗМОНТАЖА» РУСЛАН ГОРЮХИН рассказал «Ъ», как компания стала крупным, но не главным подрядчиком «Газпрома», насколько сама от него зависит и почему не имеет бизнес-плана.

— Вы возглавляете компанию с момента ее основания, с 2008 года, но вашей биографии нет даже на официальном сайте. Как вы познакомились с владельцем «СТРОЙГАЗМОНТАЖА» Аркадием Ротенбергом?

— Уже в 1998 году я работал в одной из структур, осуществлявших услуги «Газпрому». Она называлась «Северные газовые магистрали». Мы занимались строительством — в основном компрессорных станций газопроводов, однако объемы заказов с сегодняшними, конечно, были несравнимы. В течение делового процесса познакомились с Аркадием Ротенбергом, который в 2008 году предложил мне и еще некоторым сотрудникам «Северных газовых магистралей» прийти в «СТРОЙГАЗМОНТАЖ». Символично, что у этих двух компаний даже аббревиатуры совпадают — СГМ.

— Являетесь ли вы акционером «СТРОЙГАЗМОНТАЖА»?

— Нет.

— Так это благодаря вам «СТРОЙГАЗМОНТАЖ» стал главным подрядчиком «Газпрома»?

— Не совсем так. Те дочерние компании «Газпрома», которые были выкуплены Аркадием Романовичем и консолидированы в «СТРОЙГАЗМОНТАЖ», обладали существенным опытом работы. Они уже занимали свои ниши на рынке, плодотворно работая по 30–50 лет, их компетенция не вызывала ни у кого сомнений. Абсолютно логичным выглядело то, что эти компании останутся основными подрядчиками «Газпрома» и после объединения. Ведь «СТРОЙГАЗМОНТАЖ» — более мобильная структура, которая позволяет принимать решения оперативно, что и отвечает основным требованиям монополии. При этом мы не главный подрядчик «Газпрома». В 2011 году выигранных тендеров у нас было на 20–30% меньше, чем у «Стройгазконсалтинга» Зияда Манасира. Наша выручка составила чуть больше 244 млрд руб., у них — 333 млрд руб.

— И сколько из этих 244 млрд руб. вы получили от «Газпрома»?

— Порядка 75–80%, ведь среди наших заказчиков есть еще органы власти — администрации различных регионов, где мы ведем газификацию.

— По сравнению с прошлым годом прибыль «СТРОЙГАЗМОНТАЖА» выросла в 4,5 раза. За счет чего?

— Прежде всего в 2011 году мы завершили ряд крупных строек, большая часть которых была начата в 2009–2010 годах. И это видно по обороту средств компании за указанный период. Проекты требовали финансирования, у нас была открыта кредитная линия. При этом авансовой системы нет: «Газпром» оплачивал работы только после того, как мы сдавали объекты, по факту. Плюс в прошлые годы еще чувствовались последствия кризиса, когда некоторые проекты оказались заморожены, а средств на новые не было. Сейчас отрасль полностью восстановилась. Так получилось, что мы начали заниматься этим бизнесом в самое тяжелое для него время. Но при этом мы свои обязательства выполняли в полном объеме, ни разу не допустив никаких срывов по проектам.

— А оплата по факту — это обязательное условие «Газпрома» или вы сами не заинтересованы?

— Мы, естественно, заинтересованы в авансовых платежах, но нам ничего не дают. Это позиция «Газпрома», и мы ее уважаем.

— Каков размер кредитной линии «СТРОЙГАЗМОНТАЖА», в каком банке она открыта?

— Кредитная линия чуть больше чем на 40 млрд руб. от Газпромбанка. Это и короткие деньги, и длинные, средства на пополнение оборотного капитала.

— И сколько из этих 40 млрд руб. выбрано?

— Немного, порядка половины.

— А каков чистый долг «СТРОЙГАЗМОНТАЖА» по итогам 2011 года?

— У нас нет никаких проблем с задолженностью.

— А почему решили открыть кредитную линию именно в Газпромбанке?

— Этот банк хорошо разбирается в нефтегазовом бизнесе, поэтому такие проекты для него интересны.

— Но в то же время Газпромбанк является миноритарным акционером одного из ваших прямых конкурентов — «Стройтрансгаза».

— Ну и что? Это не мешает нашим отношениям с банком.

— У вас остался фактически один крупный проект — строительство компрессорной станции (КС) для газопровода South Stream. Как это скажется на финансовых результатах компании?

— Это не так. Помимо действительно большого проекта — самой крупной в мире КС «Русская» — мы выиграли тендеры на строительство еще нескольких компрессорных станций. В настоящий момент на разной стадии строительства находится 21 КС. В будущем году заканчиваем вторую нитку магистрального газопровода Бованенково-Ухта. В третьем квартале завершаем сооружение второй нитки газопровода Грязовец-Выборг, в четвертом квартале — газопровода Ухта-Торжок. Активно занимаемся реконструкцией существующих газопроводов, очень плотно работаем в ряде регионов, ведем газификацию. Яркий пример — Волгоградская область, к 2014 году она будет полностью газифицирована. На подходе проект в Тамбовском регионе. Работы очень много, и я уверен, что финансовые показатели будут только улучшаться.

— А существует ли у «СТРОЙГАЗМОНТАЖА» бизнес-план?

— У нас только один бизнес-план — быть готовым в любой ситуации выполнить обязательства качественно и в срок. Никто не может точно знать, какие именно тендеры будут в следующем году, в каких проектах мы будем принимать участие. Только если тендер уже состоялся и мы его выиграли, он закладывается в планы компании на будущий год. При этом, конечно, у нас есть понимание, что для загрузки производства необходимы определенные объемы, то есть компании надо быть более гибкой.

— И каковы эти объемы?

— Я и моя команда много лет так или иначе работаем с «Газпромом», поэтому научились прогнозировать, какие газопроводы могут встать на ремонт, какие тендеры могут разыгрываться. Хотя, разумеется, никакой предварительной информации об этом у нас от монополии нет. Мы наравне со всеми получаем тендерную документацию и смотрим условия. Если нас все устраивает, идем на конкурс.

— А что вас устраивает? Есть ли определенная норма рентабельности?

— Традиционно это 5–7%. Как говорил Сэмюэль Гомперс, основатель Американской федерации труда: «Худшее преступление против трудящихся — когда компания перестает получать прибыль». Мне бы хотелось дополнить это высказывание применительно к нашей ситуации. Когда компания перестает получать прибыль, это также преступление и против акционеров. И самое главное — против налоговых органов! Они заинтересованы в получении отчислений от успешных компаний. Так что, как видите, наше развитие выгодно очень многим людям. И мы твердо намерены развиваться! Ведь бизнес — как езда на велосипеде: не будешь двигаться вперед — упадешь.

— А сколько бы вы хотели?

— Минимум 5%. Но это же стройка. Все, кто когда-нибудь строил, прекрасно понимают: план — это одно, а жизнь — другое. Существуют тяжелые проекты, попадаются и легкие. Вообще-то мы большой подрядчик, но иногда соглашаемся и на маленькие, малорентабельные проекты. Они все равно более выгодны, чем простаивающая техника. Конечно, если позволяет логистика.

— Но ведь бывает, что в процессе строительства требования заказчика меняются.

— Да, бывает. Тогда мы с заказчиком разговариваем, убеждаем, пытаемся объяснить, к чему это приведет. Кто-то нас слышит и соглашается с нашими доводами, кто-то нет. Нормальный рабочий процесс. Но это, естественно, непубличные дискуссии. Просто бывает, что жизнь отличается от сметы.

— А что чаще — слышат или не слышат?

— У нас прибыльная компания, значит, слышат.

— Пример: «СТРОЙГАЗМОНТАЖ» получил подряд на ремонт трубы Чусовой-Березники-Соликамск. Вы были единственным претендентом, и в ходе конкурса размер контракта вырос с 8 млрд руб. до 17 млрд руб. Почему?

— Кстати, хороший пример, иллюстрирующий ситуацию, о которой вы спрашивали ранее. В этом конкретном случае были технологические проблемы с грунтом. Не везде была учтена его сложность, кроме того, добавилось несколько сложных переходов через реки, которые выполняются методом наклонно-направленного бурения. Всего этого не было изначально в смете, но жизнь внесла свои коррективы. Так бывает. Нечасто, но бывает.

— Сохраняются проблемы на газопроводе Сахалин-Хабаровск-Владивосток, в строительстве которого участвовала ваша компания. Из-за низкого качества монтажных работ там возникают пробки. Есть ли у «Газпрома» или властей претензии к «СТРОЙГАЗМОНТАЖУ»?

— «СТРОЙГАЗМОНТАЖ» строил северную часть газопровода, по которой претензий нет. Все пробки были в его южной части. Каждый участок, по которому идет магистральная труба, — это фактически отдельный газопровод со своей системой управления, поэтому связи между нашими и проблемными участками нет.

— Но многие проекты «Газпрома» — это политические проекты, будущее которых часто туманно. Вы подобные риски как-либо учитываете?

— Я не занимаюсь политикой, я производственник. Наше дело простое: проходит тендер, мы в нем участвуем и, если выигрываем, начинаем строить. Мы не рискуем, нам не нужно делать сомнительные ставки. Есть понятная стоимость наших услуг, понятный уровень загрузки производства, необходимый для компании. И если люди, принимающие решения, скажут, что не будут проводить конкурс по каким-либо причинам, мы на него и не пойдем. Тем самым обезопасив компанию от возможных убытков.

— Каковы планы по международному развитию?

— Нас интересуют те рынки, ситуацию на которых мы понимаем, в частности Ближний Восток. Если там появятся какие-то интересные для нас проекты, мы будем принимать в них участие. Но, например, вот были разговоры о строительстве газопровода через Северную и Южную Кореи. Мы очень внимательно смотрели на этот проект, хотели участвовать в тендерах, но, как известно, пока конкретных решений о начале его реализации не принято.

-То есть вы будете участвовать в тендерах наравне с иностранными компаниями?

— А что вас удивляет? Мы компетентны в нашей работе, у нас есть все необходимые для этого ресурсы. Мы вообще рассматриваем самые разные проекты, осуществить которые, по нашему мнению, в состоянии. Мы уверены в своих силах, а жизнь покажет, займемся мы этими проектами или нет, например европейской частью South Stream, за которую мы готовы конкурировать с европейскими компаниями.

— Кто основной поставщик труб для компании?

— «Газпром комплектация». Они поставляют нам все трубы. К этому бизнесу мы вообще не имеем никакого отношения. Монополия сама определяет, какие именно должны быть трубы, какова их стоимость. Это все заложено в условиях тендера.

— То есть «СТРОЙГАЗМОНТАЖ» ничего напрямую у другой компании своего акционера — «Северного европейского трубного проекта» — не покупает?

— Именно. Мы закупаем только технику и материалы, необходимые для стройки. Это на самом деле связано с безопасностью: у «Газпрома» строгие требования по качеству инфраструктуры, и у монополии есть особая служба, которая этот вопрос постоянно отслеживает.

— Но если вы получите право самостоятельно закупать трубы, это может повысить рентабельность бизнеса «СТРОЙГАЗМОНТАЖА». Вы с таким предложением в «Газпром» не обращались? Кроме того, у вас есть специальное предприятие «Волгограднефтемаш», занимающееся производством нефтегазового оборудования, которое уже работает с «Газпромом».

— Если «Газпром» решит передать эти функции подрядчику, будем думать, как повысить рентабельность. А «Волгограднефтемаш» — совершенно самостоятельное подразделение, которое фактически даже не работает с нами в связке, а напрямую сотрудничает с «Газпромом». И уже от монополии мы получаем оборудование, произведенное на нашем же заводе. Но среди его крупных заказчиков, кстати, есть и такие компании, как ТНК-ВР, «Транснефть», ЛУКОЙЛ. Это уникальное предприятие, не имеющее аналогов в России. Каждый год мы инвестируем в него около 2 млрд руб.

— А часто говорят о большом уровне коррупции в отношениях подрядчика и заказчика. Вы с чем-нибудь подобным сталкиваетесь?

— В нашем случае даже сложно предположить теоретически, ведь есть тендер, там четко прописаны все условия, за рамки которых никак нельзя выйти.

— Но «Газпром» продолжает проводить закрытые конкурсы. Если монополия начнет разыгрывать все подряды в открытом режиме, это может повлиять на ваш бизнес?

— Абсолютно никак не повлияет. Мы пришли на этот рынок, когда там уже были сложившиеся правила игры, и мы с первого дня их соблюдаем. «Стройгазмонтаж» побеждает и на открытых конкурсах, и на закрытых. Поэтому я не думаю, что дело в форме их проведения. Просто у нас самая компетентная на рынке компания. И мы доказываем это каждый день. Вот мы стали подрядчиком в проекте строительства газопровода Джубга-Лазаревское-Сочи, потому что оказались единственными, кто взялся построить его не за три года, а за полтора. Кстати, многие говорили, что это нереально. Мы доказали обратное.

— За счет чего?

— За счет того, что у нас очень сильная команда. За счет нашего опыта, за счет того, что у нас есть много строительных мощностей, техники, есть возможность быстро мобилизовать ресурсы в необходимом для этого объеме.

— У «Газпрома» сейчас фактически монополия на подрядчиков, в его проектах участвуют только «СТРОЙГАЗМОНТАЖ» и «Стройгазконсалтинг». Почему?

— На самом деле в этой сфере бизнеса с «Газпромом» работают десятки, если не сотни подрядчиков. Просто крупных можно пересчитать по пальцам одной руки. И мы всегда на виду.

— Нет ли планов по консолидации «Газпромбурения», которая также принадлежит Аркадию Ротенбергу?

— Это отдельный бизнес, и он будет развиваться так, как решит акционер. Пока, насколько я знаю, таких планов нет.

— А какова тогда стратегия развития?

— Она такая же, как наш бизнес-план (улыбается). Знаете, есть олимпийский девиз — «Быстрее! Выше! Сильнее!». А в нашем деле должно быть «Быстрее! Лучше! Умнее!». Самое главное для нас — не ослабить своего влияния по проектам у основного заказчика. «СТРОЙГАЗМОНТАЖ» должен хорошо и успешно справляться с реализацией проектов, оставаться рентабельным для акционеров. Это основные критерии, самые важные для компании. Создав «СТРОЙГАЗМОНТАЖ» из дочерних структур «Газпрома», мы установили довольно высокую планку, которую должны удерживать. И поэтому иногда, когда поджимают сроки, «Газпром» может предложить нам за проект цену чуть выше, понимая, что все работы будут сделаны вовремя и качественно.

— Но не терять преимущества — это же не стратегия развития компании.

— Это норма развития компании! Не терять и приумножать! Прибыль — это лишь некая оценка нашей работы, показатель того, что мы не делаем ошибок. Но увеличение прибыли — это не первоочередная задача. Это логический результат работы хорошо отлаженного механизма. Не опускаться ниже своего (очень высокого, кстати) уровня — вот основная стратегия. Если мы будем думать только о прибыли, это может снизить качество работы, что в итоге как раз и приведет к убыткам. И именно такая стратегия и позволяет нашей компании все эти пять лет развиваться.

— Почему «СТРОЙГАЗМОНТАЖ» не занимается нефтяным строительством? Не работает, например, с «Транснефтью»?

— Наверное, не пришло время. Нам всего пять лет. Два года пришлось работать во время кризиса, и мы развивали те активы, которые получили, постоянно вкладывая. Современная техника, оборудование, обучение кадров. На свою полную мощность «СТРОЙГАЗМОНТАЖ» вышел только в последние два года. На данном этапе у нас нет желания распыляться. Конечно, мы смотрим на разные проекты, в том числе и на нефтяные. Читаем условия тендеров, готовим подразделения, закупаем многопрофильную технику, но пока это все дело будущего. Нельзя браться за проект, в успехах которого не уверен. Если уж мы примем решение куда-то зайти, то мы оттуда не выйдем.

— А, например, энергостроительство? «Стройтрансгаз» довольно успешно работает с ФСК, хорошо зарабатывает на этих контрактах.

— Нет, это точно непрофильный для нас бизнес.

— Сейчас очень важная и даже модная тема — это развитие шельфа. Собирается ли «СТРОЙГАЗМОНТАЖ» участвовать в офшорных проектах?

— На сто процентов мы будем участвовать в конкурсах на наземную инфраструктуру, в этом даже нет сомнений. У нас уже был некоторый опыт: газопровод Джубга-Лазаревское-Сочи. Сложнейший проект, такого в России больше никто не делал. Но сейчас мы размышляем над нашими возможностями по строительству непосредственно на шельфе, ведь это все-таки отдельная отрасль. Самостоятельно реализовывать нечто подобное у «СТРОЙГАЗМОНТАЖА» вряд ли получится. Мы, например, никогда не занимались строительством платформ для добычи на шельфе. При этом на мировом рынке игроков с необходимым уровнем компетенции всего несколько. Именно перспективы подобных проектов мы сейчас как раз и изучаем.

— Интересно ли «СТРОЙГАЗМОНТАЖУ» приобретение «Газфлота»?

— Это должно быть решение акционера. Если он решит, что нам нужен актив, будем за него бороться.

— А участвует ли акционер в операционном управлении компанией?

— Нет. Безусловно, мы постоянно перед ним отчитываемся, у нас есть некие внутренние показатели, но операционным управлением занимается менеджмент.

— Возможность IPO не рассматривается?

— Сейчас такой способ привлечения средств является довольно модным, на рынке о нем много говорят. Поэтому над такой возможностью наши консультанты работают. Но это точно не вопрос ближайшего времени. Хотя мы прекрасно понимаем, что переход к мировым стандартам необходим.

— Во сколько бы вы сейчас оценили компанию?

— Знаете, в таких видах спорта, как гимнастика, синхронное плавание, фигурное катание, существует субъективная оценка. И судьи порой значительно расходятся во мнении в отношении одного и того же спортсмена. В бизнесе же все должно быть четко и объективно. Потребуется — будут даны точные цифры. А сейчас об этом не стоит говорить. Если вы не хотите ничего продавать, то какой смысл что-то оценивать?

— «СТРОЙГАЗМОНТАЖ» стал спонсором ХК «Динамо», а Аркадий Ротенберг возглавил клуб. Нет ли планов по приобретению клуба?

— Нет. Для нас просто важно поддерживать спорт. В Санкт-Петербурге мы построили для детей каток, помогаем ветеранскому дзюдо и вообще реализуем целый ряд подобных проектов. В этом смысле помощь «Динамо» — важная социальная нагрузка, общественная деятельность, которой мы с удовольствием занимаемся, потому что в нашей компании любят спорт.

Горюхин Руслан Евгеньевич

Родился 2 февраля 1966 года в Одессе. С 1987 по 1993 год занимался частным предпринимательством в строительной сфере. В 1993 году возглавил московское представительство торгового дома ОАО «Кузнецкие ферросплавы». С 1998 года — один из учредителей компании «Северные газовые магистрали», которая занималась строительством в нефтегазовом секторе. В 2003 году окончил Одесский национальный университет имени Мечникова по специальности «менеджмент внешнеэкономической деятельности». С мая 2008 года занимает должность генерального директора ООО «СТРОЙГАЗМОНТАЖ». В 2010 году стал обладателем премии «Персона года» за вклад в развитие нефтегазовой инфраструктуры. В 2012 году избран в президиум Европейского делового конгресса. С 2007 года возглавляет Федерацию каратэ России Ашихара кайкан, мастер спорта.

ООО «СТРОЙГАЗМОНТАЖ»

Вторая по объему выручки российская строительная компания в нефтегазовом секторе экономики. Входит в группу компаний СГМ, которая в настоящий момент объединяет строительные организации ОАО «Волгогаз», ОАО «Краснодаргазстрой», ОАО «Ленгазспецстрой», ООО «Нефтегазкомплектмонтаж», ООО «ССК „Газрегион“», ОАО «Спецгазремстрой» и предприятие по выпуску нефтегазового оборудования ОАО «Волгограднефтемаш». Основный акционер — бизнесмен Аркадий Ротенберг. Выручка по итогам 2011 года составила 244,8 млрд руб. Чистая прибыль по итогам 2011 года — 12,6 млрд руб. В 2011 году группа компаний СГМ построила 3637 км газопроводов различных диаметров, 7 компрессорных станций (КС), выполнила капитальный ремонт 353 км газопроводов и 10 ГРС. Ведется сооружение еще 21 КС. «СТРОЙГАЗМОНТАЖ» — генеральный подрядчик строительства крупнейших магистральных газопроводов, в том числе Сахалин-Хабаровск-Владивосток, Джубга-Лазаревское-Сочи, Грязовец-Выборг, Ухта-Торжок и др.